Сумская и Черниговская области: ежедневно под обстрелом и в ожидании наступления

Основной нерв линии фронта в Украине проходит от стыка Каховского водохранилища в Запорожской области до Луганской и прямо госграницы РФ. Именно на этом гигантском участке фронта ежедневно гибнут сотни солдат, и происходит основное стратегическое планирование командования двух армий. Среди других второстепенных направлений отмечают Херсон и Харьков – один город находится на удалении реки от линии фронта, а второй в 20 км от государственной границы. Но одновременно с этим происходят странные движения на громадном протяжении российско-украинской границы в Сумской и Черниговской областях, в которых приграничные обстрелы стремительно приобретают форму полноценного фронта.

Северо-востоку Украины – Сумской и Черниговской областям – в начале войны 2022 года выпала очень специфическая транспортно-коммуникационная функция. Уже в первые дни войны основные магистрали двух регионов по направлению к Киеву оказались под контролем ВС РФ, при этом все ключевые города (Сумы, Чернигов, Ахтырка, Конотоп и т.д.) оставались под контролем ВСУ. Основные усилия РФ тогда были сосредоточены на взятии под контроль Киева, и как только это не удалось, тут же была отведена российская армия и из Сумской и Черниговской областей.

В дальнейшем конфликт все больше стал напоминать югославские войны. Если изначально «спецоперация» Кремля провозгласила своей целью независимость «республик» Донбасса и трансформацию центральной власти в Киеве, то затем планы у РФ стали сугубо этно-экспансионистскими. Россия попыталась закрепиться в регионах, где среди местного населения наиболее заметны были пророссийские настроения – Донбасс, Запорожская, Херсонская, Николаевская и Харьковская области. Здесь же, за исключением Николаевской области, были созданы российские «администрации», а после разгрома ВС РФ в Харьковской области, в оставшихся четырех регионах проведены «референдумы».

Собственно, эти события 2022 года во многом создали современный контур войны. И основаны они на следующих составляющих:

Первое. Молниеносная война экспедиционным корпусом РФ с целью поменять правящий режим в Киеве провалилась.

Второе. Войну силами регулярной армии мирного времени РФ вести не получилось, и она начала мобилизационные процессы.

Третье. Захватить всю или большую часть Украины к исходу весны 2022 года для РФ стало нереалистичным, и план скорректировался в сторону взятия под контроль наиболее пророссийских регионов.

Январь 2023 года во многом развивается по сценарию этой базовой парадигмы. Основные бои сейчас разворачиваются на Донбассе, армия РФ спорадически пытается наступать на запорожском направлении, а также встречные бои происходят на стыке Харьковской и Луганской областей. В парадигме Кремля все эти ТВД относятся к «новым русским территориям», и война здесь, по крайней мере, идеологически обоснована для двух сторон.

Но одновременно, начиная с января 2023 года, ВС РФ буквально в ежесуточном режиме обстреливают дальний фронтир общего фронта – приграничье Сумской и Черниговской областей, которые, согласно этнической концепции этой войны, вроде как присоединять в Кремле не намерены.

При этом обстрелы указанных регионов северо-востока Украины не просто регулярные – они тотальные. Вот одно из характерных сообщений по обстрелам Сумской области за 28 января: «На протяжении дня враг осуществил 13 обстрелов 7 территориальных громад – Белопольской, Глуховской, Зноб-Новгородской, Краснопольской, Шалыгинской, Середино-Будской и Юнаковской. Стреляли из минометов, артиллерии, а также осуществили авиационный (ракетный) удар. Было зафиксировано 88 «прилетов».

В официальных сводках Генштаба ВСУ в ежедневном формате идут схожие сообщения. Такое было сегодня: «Из минометов и артиллерии враг обстрелял районы населенных пунктов Хреновка и Красный Хутор Черниговской области и Волфино, Писаревка, Запселье Сумской области».

И это, повторим, обстрелы ежедневного характера, которые становятся все более массовыми и дальними.

Пока что у нас складывается несколько версий того, что происходит в Сумской и Черниговской областях.

Версия первая – банальная. ВС РФ нанося удары по военным объектам ВСУ. Отметим, что в этой войне обе стороны удары по своим позициям, как правило, трактуют как такие, которые пришлись по гражданским объектам. Стороны редко признают, что, например, в условном детском саду, который попал под обстрел противника, мог располагаться армейский состав. И тут особо некого винить – это уже неписанные правила этой войны. Враг всегда бьет по жилым домам и социальным объектам, а наши – по расположению противника. Поэтому один из вариантов – ВС РФ наносят удары по тем объектам Сумской и Черниговской областей, где считают, что расположился противник.

Версия вторая – отвлекающая. Россия готовится к большому наступлению. Мы об этом уже писали неоднократно, и принципиально ничего не поменялось. Но один из залогов успешного стратегического наступления – это попытаться растянуть силы противника как можно по большей части фронта. В этом плане та же Сумская область является почти идеальным направлениям «кошмаринга» ВСУ.

Украинская армия, наблюдая за увеличивающейся интенсивностью ударов, вынуждена перебрасывать на это второстепенное направление свои резервы. При этом российская армия особо ничем на этом участке государственной границы не рискует. Предположить, что ВСУ вдруг решат наглым рейдовым ударом захватить Белгород или что-то в ближнем приграничье Курской области, может только сумасшедший. А потому ВС РФ стягивают на это направление резервы ВСУ, чтобы их не хватило на другие более стратегически важные участки.

Версия третья – большое наступление. Население Сумской и Черниговской областей действительно минимально лояльно к РФ. И это создает иллюзию, что в Кремле не настроены тратить ресурсы на «перековку» этих регионов. В этом определенная логика есть, но при этом нивелируются три других важных фактора этих областей – география, сопротивление и обороноспособность.

В плане географии обе области сложно переоценить. Они не только являются ближайшим сухопутным коридором на Киев, но одновременно и обеспечивают контроль над всем левобережьем по Днепру в его северной части.

Другая специфика этой войны – в ней нет партизанского движения. В том же Краматорске наверняка есть часть местного населения, симпатизирующая российской армии, но при этом украинским военным особо никто не стреляет в спину. И точно так же в Мариуполе за 8 лет постмайданного времени среди существенной части местного населения сформировался проукраинский актив, но его не стало заметно, как только город перешел под контроль российских военных.

Это свидетельствует об очевидном факте. Фронда готова голосовать ногами и уехать от режима, который ей не нравится, но почти никто из гражданских не готов вести подпольно-партизанскую войну. Ни на подконтрольных РФ территориях, ни на подконтрольных Украине. Это факт. Поэтому, если вдруг ВС РФ завтра окажутся в той же Шостке, вероятность подпольной борьбы там не следует оценивать запредельно высоко.

И еще один фактор, который также следует оценивать при сложившихся раскладах – северо-восток Украины в отличие от других направлений – Киевское, Запорожское, Харьковское – прикрыт слабо. По информации, которая доступна в Сети, фортификационные соединения здесь остались на уровне «стены Яценюка», а подразделения, которые там базируется, – это не самые боеспособные части армии. То есть для стратегического российского прорыва это идеальное направление.

Что будет в этом регионе в реальности, мы уже увидим самое позднее в феврале. Но чем дольше на остальной линии фронта не будет происходить ничего существенного, тем мрачнее будут выглядеть на этом фоне перспективы Черниговской и Сумской областей.